Андрей Смирнов (U.D.O.): Ты порой не можешь остановиться играть и сочинять песни

Источник фото:

Александр Егоров // МЕСМИКА

Группа U.D.O. в представлении не нуждается. На её музыке выросло несколько поколений, а Удо Диркшнайдер стал легендой уже очень давно. На фестивале Wacken Open Air Месмика побеседовала с гитаристом группы U.D.O. Андреем Смирновым о новом альбоме, предстоящем осеннем туре, а также возрождении интереса к музыке 80-х и почему на Западе популярен винил.

Почитать отчет о том, как прошел фестиваль Wacken Open Air 2018 можно здесь - https://mesmika.com/articles/680-wacken-open-air-2018-samyi-zharkii-festival-leta.html

Поздравляем с предстоящим релизом Steelfactory! Расскажи о своих ощущениях, как проходил процесс записи, сложно ли было или наоборот?

Андрей: Я бы сказал, что здесь ничего сложного нет – для нас это естественный процесс. Ты порой не можешь остановиться играть и сочинять песни. Мой друг говорил: «Если можешь не творить, не твори». Я подпишусь под этими словами. И за перерыв между альбомами накопилось столько идей и столько разных мыслей... и хотелось все это выплеснуть и, наоборот, получилось очень креативно, и мы были вынуждены выбирать из того, что получилось. Из песен можно было сделать двойной альбом. Для нас это как рыбе плавать в воде.

Среди фанатов есть мнение, что песня Rising High с нового альбома напоминает стиль Accept конца 80-х. Как ты сам считаешь, так ли это, и если да, можно ли этот альбом рассматривать как дань той эпохе?

Андрей: Мне бы не хотелось, чтобы люди все воспринимали так, как будто мы что-то пытались копировать. В первую очередь, конечно, с одной стороны, это приятно, потому что мы имеем оригинальный голос той эпохи. И мы, естественно, хотим подсознательно сделать музыкальное сопровождение той эпохи, которое бы подчеркивало вокал. И, соответственно, приятно, когда мы слышим подобные отзывы, что это получилось, и что это напоминает людям именно то, что они слышали двадцать, а кто и тридцать лет назад. На самом деле на этой музыке выросло несколько поколений, и мне совершенно не хотелось уводить группу в сторону индастриал-метал. Мне хотелось сделать альбом максимально мелодичным и сыграть олд-скул-метал в современном ключе так, как я его вижу с позиции своих лет. Я на этом воспитывался, я получил влияние от более современных коллективов, и я, конечно, в жизни не стал бы делать песню а-ля Раммштайн и пробовать говорить Удо: «А не попробуешь ли спеть вот этот жуткий рифф». Это просто такое сочетание, которое обязано быть. Его голос должен сочетаться с музыкой, которая должна подчеркивать его голос, а не наоборот.

Какая лично тебе больше всего нравится песня на новом альбоме и почему?

Андрей: Мне очень сложно сказать. Я редко переслушиваю что-либо после того, как мы закончили, потому что сам процесс записи и сочинения настолько порой длителен, что ты успеваешь настолько тщательно все прослушать, что у тебя это остаётся в голове навсегда. Иногда я предпочитаю после выхода диска несколько лет вообще ничего не слушать. Я потом, когда у меня все это очистилось в голове, я включаю диск или ставлю винил и у меня заново перерождаются эти ощущения. Я жду этот момент.

Альбом «Steelfactory» выйдет в различных форматах: digipack, обычное "стекло", бокс-сет с различными сувенирами (стилизованная под милитари кружка для кофе, плакат, открытка с автографами музыкантов, наклейка) и даже на виниле разных цветов (красно-желтый, серебристый с рисунком, красный, желтый, классический черный). Скажи, с чем связано такое многообразие и действительно ли в Европе так сильно любят музыку на виниле? В России некоторые артисты выпускают свои альбомы на виниле, но это, как правило, очень лимитированное количество и только для самых-самых ценителей.

Андрей: Я могу сказать, что мы в этом плане счастливчики: во-первых, мы имеем несколько поколений слушателей. И люди более старшего поколения привыкли слушать музыку на носителях. Для них в телефоне unknownbandи unknownsongничего не значит. Они хотят видеть, они хотят смотреть, они хотят щупать. И я вынужден признать, что мы счастливчики, потому что у нас такие фанаты, и все делается для фанатов, и я знаю, что это очень быстро раскупится. Это 100%. Я на первых порах был достаточно наивный, думал: «А, как-нибудь куплю попозже, например». А сейчас смотрю – они уже только у коллекционеров, стоят огромные суммы денег. То есть те, кто реально хочет приобрети какой-то эксклюзивный набор, то заказывайте заранее. Не бойтесь, вам все отправят. Я сам неоднократно это делал, потому что это будет либо стоить бешеных денег, либо не найдете. Это ни в коем случае не реклама – я просто хочу предостеречь тех людей, которые действительно хотят это купить. Бывает по пятьсот, по тысяче копий, а это очень мало.

Песни на Steelfactory были вдохновлены последним масштабным туром, причем настолько успешным, что пришлось его продолжить по требованию фанатов. Как считаешь, может подобное повториться с осенним туром в поддержку нового альбома?

Андрей: Да, запросто. Я вообще сейчас вижу хорошую тенденцию: посмотрите, например, на JudestPrist. Люди привыкли, что JudestPristпериодически что-то выпускает, а вот последний альбом сделал некислую шумиху, потому что (я могу сказать честно) людей с той эпохи осталось не так уж и много. У нас есть Роб Хэлфорд и Удо Диркшнайдер. Это величины одной эпохи и одного жанра. А кого ещё назвать вот так вот поименно? Кого-то уже нет. Вы видите, что происходит? У Джо Линн Тёрнер с сердцем проблемы, например. То есть люди, естественно, уходят. И мне не хотелось бы, чтобы это было как последний вдох: «Давайте урвем часть эпохи», но интерес к этой музыке сто процентов просыпается, я это вижу, такая музыка находится в чартах, стерлась граница. Раньше, я помню, в 90-х олд-скул, это ассоциировалось даже с чем-то плохим, а сейчас даже люди поняли, а что в этом плохого? «Олд-скул — это, наоборот, классно, и я эту песню в детстве слушал и мне нравилось, а сейчас ребята альбом новый выпустят, дай-ка я посмотрю, что там нового». Это меняется в головах у слушателей и это очень классно.

Наш редактор нашла в одном из пабликов в ВК, посвященному УДО и Диркшнайдеру, опубликованную страницу чешского журнала, в котором описывался новый альбом и Андрей Смирнов был назван «Фактором Х» для всей группы, что твое значение прямо совпадает со значением Вольфа Хоффмана для Accept и ты принял ДНК Accept как нечто абсолютно само собой разумеющееся, и на новом альбоме «Steelfactory» ты играешь так, что все поклонники сойдут с ума. Как ты сам ощущаешь себя в этом коллективе? Ты действительно так хорошо и быстро вписался и отличается ли твоя игра на новом альбоме, как говорят?

Андрей: Во-первых, такое приятно слышать такое. От соотечественников я редко слышу подобное, потому что это, наверное, наша ментальность, когда ты считаешь, что человек с тобой одной национальности или выходец из какого-то места, то будет что-то типа «А, Андрюха! Я его знаю – мы с ним десять лет назад пили в клубе». Конечно, я надеюсь, что и наша пресса (и спасибо вам за это) обратит внимание на такие вещи тоже. Я уже шесть лет в группе, и, если так разобраться, это большое период жизни. Если мы смотрим на ребенка в шесть лет, он уже в школу идет, у него уже есть какие-то навыки. Может быть, моё появление в группе прогрессировало вот именно таким образом. Сначала люди ко мне присматривались. На самом деле, как я только пришел, мы сделали замечательный альбом в 2013 году. Но тогда моё появление было как-то так – ну есть, ну сыграл, ну и ладно. Немного съехал акцент, потом появилось уже два гитариста, может быть из-за этого акцент сместился, и сейчас, наконец-то пришло время, когда людям некуда деваться, вот вам пожалуйста, от всего сердца, вот песни, вот мои соло, вот мои мелодии – дарю вам. И, мне кажется, потому люди обратили на это внимание. Потому что все, кто хотел, спросили у Удо все, что они хотели, голос его экстремально не меняется, да, он с годами становится лучше. Удо это Удо. Соответственно, пришел мой звездный час, когда люди обратили внимание на это. Я, на самом деле, к этому спокойно отношусь, просто наслаждаюсь быть частью хеви-метал группы, наслаждаюсь туром каждый раз. Для меня это порой тяжело, потому что долго не видишь родных – мы действительно много играем, и каждый третий день в году я на сцене - и это без учета переездов и перелетов. То есть я бы сказал, что это такой образ жизни, который не каждому ещё может и понравиться. Но спасибо огромное нашим коллегам из разных стран. Я для себя отмечаю разные заметки и посты. Я не люблю читать обзор целиком. Но что-то до меня доходит, я вижу какие-то вещи и что-то для себя отмечаю, потому я порой полезно какое-то видение со стороны человека, и ты думаешь – вообще-то он прав, я должен поработать над этим.

В конце октября U.D.O. начнет масштабный тур по России. Есть ли уже предварительный график и в каких городах ты бы сам хотел побывать?

Андрей: Мне посчастливилось исколесить всю необъятную с разными коллективами. Самый для меня мучительный концерт – это Москва.

Не любишь Москву?

Андрей: Нет, я люблю Москву, но просто когда ты играешь в городе, в котором был рожден, и знаешь, что придут родители, братья-сестры, друзья, племянники и все, кто угодно, это добавляет уровень стресса, потому что становишься ответственным не только за шоу, но и за этих людей, поэтому для меня этот город в графике это кошмар, который нужно пережить. А про все остальное – я наслаждаюсь и получаю удовольствие, общаюсь с людьми. Я, наверное, хотел бы больше углубиться в те районы, где мы не играли, потому что играть в первый раз для людей – неописуемое удовольствие. Это как чистый лист. Они ни с чем тебя не сравнивают, это первая и самая правильная эмоция, которая есть. Когда ты приезжаешь в города, в которых уже был, от тебя подсознательно не ожидают чего-то интересного от тебя, потому что они знают тебя, а когда ты в новые уголки приезжаешь, люди просто сходят с ума. Я играл и в Якутии, и на Сахалине, на Камчатке – в общем, где мы только не были. И это очень приятно.

А есть город, который ты мог бы выделить – самый красивый или всех теплее приняли?

Андрей: Ох, это сложно сказать. Самыми неожиданными оказываются места, о существовании которых я не знал, скорее к географии группы U.D.O. это не относится, потому что я объездил много с Сергеем Скачковым, когда я исполнял классический материал группы «Земляне». Вот там мы были в таких местах. На каких-то карьерах, где добывают золото-бриллианты, я даже не знал, что у нас подобные места существуют. Когда мы летели туда, я думал, мы прилетим в алмазный край, что там Голливуд номер два. Естественно, там не было такого, но когда нас возили на экскурсии и ты видишь эти гигантские карьеры, а потом идешь на завод и тебе показывают маленький алмазик, который нашли сотни людей, раскапывая гигантскими кранами эту землю и получился вот такой кусочек. Очень интересно и захватывающе видеть жизнь. Мы, наверное, везучие, потому что видеть разный образ жизни, разные культуры сильно помогает понять мир в целом. Скорее, это делает тебя более открытым ко многим вещам. Сложно привести какой-то конкретный пример, но после того, как я увидел уже столько всего, я никогда в жизни не хочу связывать себя с политикой, например, потому я понимаю, что это вещь, которая разъединяет людей. В конце концов, люди, которые приходят на наши концерты, хотят слушать музыку, и они хотят получать позитивные эмоции. А все остальное это такая мишура. И в жизни люди хотят получать удовольствие, ценить минуты со своими любимым и родными, близкими, друзьями – вот самый главный смысл, и здесь у нас уже миссия – приносить радость людям. Будь то головная боль или что-то ещё, мы должны играть, мы должны улыбаться – это часть, которую нужно понять, как музыкант, принять и дарить людям то, что они хотят.

Получается ли найти сейчас фотографии, которые полностью тебя устраивали бы? И изменилось ли с 2013 года восприятие фотографий для тебя?

Андрей: О, да! Ну, во-первых, очень приятно, что в постсоветских странах появилось очень много толковых фотографов. И я бы хотел выделить и ваш портал, потому что с того тура у меня было очень много фотографий, которые я перепостил от вас, и это были совершенно замечательные снимки. У нас талантливых фотографов только прибавляется. По себе знаю – у меня первая гитара была «дешевые бревна», а я на них умудрялся что-то высекать и даже записывать, я представляю, через что проходят фотографы, потому что это тоже большой ценовой разброс между дешевой камерой, которой тоже нужно уметь снимать. Я только могу порадоваться за моих коллег-фотографов. Очень хочу отметить – после тура Россия-Украина мы получили очень много фотографий качественных и классных. Спасибо за это.

Параллельно с УДО у тебя ещё несколько проектов, в которых ты участвуешь, свой собственный проект. Тяжело ли совмещать? И оказывают ли проекты влияние друг на друга?

Андрей: На самом деле это совмещение, потому что при такой занятости очень сложно заняться совмещением. Я не могу планировать даже единичный концерт, потому что нет места в графике. И поэтому это, скорее всего, побочное творчество, без которого я просто не могу. Нельзя сказать, что мне недостаточно творчества одной группы. Я стал музыкантом, потому что я люблю творить, и я в любую свободную минутку что-то сочиняю. У меня много разных заготовок и идей. Дело в том, что песня может быть сочинена за пять минут, но, чтобы её реализовать, должно пройти столько этапов – запись, сведение, аранжировка, мастеринги, создание обложек, видео. Это действительно долгий процесс и порой это занимает несколько лет до тех пор, пока человек увидит финальную версию. Творить для меня – естественный процесс, я не могу без этого. Мне просто неинтересно без этого заниматься музыкой.

Не только творить, но, наверное, ещё и видеть отдачу от людей?

Андрей: Ну я бы сказал в этом плане очень сложно, потому что я участник группы с большим именем, и моё творчество, по сравнению с этим в глазах у слушателя не стоит наравне. Это большой барьер, и не всегда что-то доходит до слушателя. Они знают, что я что-то делаю, но это как-то. Я понимаю, почему это происходит – разные весовые категории.