Интервью с После 11: Народная песня всегда лучше всего звучит акапельно

10 марта в светлый постпраздничный день состоялся большой сольный концерт фолк-рок группы После 11. Месмика пообщалась перед выступлением с вокалистом и лидером группы Юрием Постарнаковым о значимости народной песни, сотрудничестве с Надеждой Бабкиной и театральной деятельности.

Юрий, сегодняшний концерт в Москве является открытием сезона 2017?
Юрий: Да, получается, что если не брать в расчет участие в различных «солянках», то это наше первое клубное сольное выступление. Мы его так и заявляли, потому что в октябре у нас был большой глобальный концерт, тысячный зал, и там была серьёзная «банда», а сегодня мы взяли часть из этой программы, чтобы поиграть в более уютной атмосфере именно с девочками из квартета Де Люкс. Нам немного не хватило уюта на той большой сцене, были некие технические сложности, и мы решили повторить и расширить и сделать акустический сет.
Сегодня будет лирическая программа?
Юрий: В большей степени да. Это песни, которые располагают к тому, чтобы играть как раз с квартетом, при этом в конце дадим встряску, потому что люди, которые ходят на наши концерты ждут того, что концерт будет делиться на часть с девочками и концовка будет более мощная уж без девочек. Мы там пошумим и повеселимся.

С квартетом вы играете часто или сегодня в первый раз?
Юрий: У нас всё начиналось с того, что мы играли акустику и пригласили двух девочек: альт и верхняя скрипка. Отыграли уже около трёх раз (акустику играем нечасто). Дважды с двумя скрипачками и второй раз с квартетом. Один раз мы с ними выступали на радио при обкатке программы. Мы получаем большое удовольствие от сотрудничества.
У вас есть кого поздравить с 8 марта, исключая семью?
Юрий: Я могу поздравить всех наших поклонниц абсолютно всех возрастов. Сейчас идёт много размышлений и споров об этом дне. У меня самого к нему неоднозначное отношение. Но мне этот праздник нравится чисто визуально. Не так важно из чего он зародился, и я думаю, что семьдесят процентов населения не знают, что когда-то было, но люди более акцентировано поздравляют своих женщин, уделяют особое внимание. Это хорошая тенденция: по городу приятно ходить, все улыбаются, все с цветами. Любой мужчина 8 марта может устраивать своей девушке, маме каждый день в виде заботы, уважения и любви. Есть такой циничный взгляд, что «кто-то придумал праздновать раз в году и это унижает девушек». Я думаю, что для девушек это не унижение. Во всяком случае, это смотрится приятно и хорошо, глаз радуется, и чувствуется, что в этот день в городе все люди добрее.
Вы считаете, что весна приходит именно восьмого марта, а не первого?
Юрий: У меня всё зависит от погоды. В этом году всё сошлось. Стоят прекрасные дни. Понятно, что весна будет капризничать, мы к этому готовы, нам есть чем заниматься, но надеемся, что она началась. Как говорится, у природы нет плохой погоды.
Дата 10 марта назначена специально к этому празднику?
Юрий: Организаторы, работающие в этом клубе, предлагали нам несколько дат, и одна из дат была 10 марта. Конечно, мы держали в голове, что это постпраздничные дни, и всегда приятно приурочить концерт к именно к хорошей дате.

Как у вас составляется концертная программа?
Юрий: За время нашего существования у нас собрался достаточно обширный репертуар. Что-то просят играть, что-то мы хотим сыграть иначе, появляется что-то новое. Про сегодняшний концерт я уже сказал, что мы собрали некий костяк в большом отчете осенью и добавили несколько песен, чтобы сыграть непосредственно с квартетом. Частично учитывается динамика пожелания поклонников: мы смотрим, что интересно, что хотят услышать, кто-то расстраивается, что не слышал какую-то песню в прошлый/позапрошлый раз. Но невозможно сыграть всё. Понятно, что есть «хит-парад» из некоторых песен. Но в силу разных причин можно что-то играть или играть реже. Сегодня мы заявили песни, которые поклонники знают, но в звучании, которое не может не нравиться. В октябре на большом концерте было всё иначе. А сегодня уютный маленький зал.
Где интереснее выступать: на сольниках или на стадионах?
Юрий: Играть интересно везде, просто везде интересно по-разному, чувствуешь себя по-другому. Сегодня настроение уютное и домашнее, конечно, не квартирник, но мы близко к людям. А большие залы и стадионы шире и иначе, там другие задачи, приходится держать большое количество людей, а здесь более расслабленно, уютно, комфортно.
Вы общаетесь с публикой?
Юрий: Да. У нас достаточно ребят в группе, которые любят пошутить. Иногда возникает некий конферанс, который иногда приходится даже пресекать, потому что поговорить мы любим. Я слежу за тем, чтобы мы пели и не теряли набранный темп. Конечно, можем что-то рассказать и сказать, но не превращать всё в совсем диалог. По мне, я просто бы пел. Я не люблю говорить со сцены. Я не люблю говорить со сцены потому что «надо поговорить». Бывает такое чувство, что надо что-то объяснить, сказать о важном. Происходит наитие, и ты не готовишься ни к чему, а просто раз, и сказал. А чтобы готовиться... Три песни прошло, сказать «здравствуйте» или просто спросить как у вас настроение... Шаблонность немного угнетает.
Вы зависимы от эмоций зала?
Юрий: Конечно. Пока человек на сцене, он общается. Если ты играешь в никуда, у тебя нет подпитки энергии, и он быстро заканчивается, а тут в концерте участвуют все – ты им отдаёшь и они тебе возвращают. Энергия ходит и всем становится хорошо.
На сольниках, тематических и авторских концертах мы следим за тем, чтобы народ не унывал. Бывает так, что ты думаешь, что они будут танцевать, а у тебя есть ощущение сыграть что-то более лирическое, и мы меняем плей-лист по энергетике зала. Мы зал чувствуем. За прошедшее время мы научились это делать.

У вас две даты основания? Получается вам четырнадцать лет?
Юрий: Мы назвались «После 11» чуть ли не в 2000-м году. И особо нигде не выступали. Мы учились в консерватории и играли после занятий. Название выбрали «После 11», потому что с ним выиграли конкурс. Мы так просуществовали около трёх лет. Мы не писались, ничего абсолютно не делали. И уже под 2003 год начали выступать. Мы начали играть в клубах. И к 2003 году в Саратове были известны, но из-за того, что мы нигде не ротировались, мы не могли даже выехать в область. Местное радио транслирует из Москвы и из Питера, и кого-то раскрутить появлением на какой-то передаче не получится, потому что слушатель всё равно не знает кто ты. И мы понимали, что нам нужно ехать сюда (в Москву – прим. ред.). Мы приехали, пробовали писать, набирались студийного опыта, и первая наша пластинка «Народные картинки» вышла в 2007. Затем в 2009, 2010 и в 2012 вышли диски. Сейчас пишем ещё один пятый альбом.
А пластинка, выпущенная в 2010, посвящена Надежде Бабкиной?
Юрий: Это был подарок. Он несколько разнится с тем, что мы сегодня играем, но для тех, кто знает нашу народную сторону медали, это было абсолютно неудивительно. Мы любим играть эти песни. Там были собраны песни, над которыми мы работали с Надеждой Георгиевной и то, что рядом с этим - некая другая сторона. Пластинка достаточно интересна, и многие её любят, хотя она сильно отличается от «Детям до 16» или «Воздух», которая вышла позже.
С течением времени вы не уходите от народности, вы понимаете, что это ваше и не меняете ничего?
Юрий: А мы и не хотим от неё уходить. Народность такая штука, что наша любовь к песне и желание сыграть встречается с вопросом как играть. Народная песня всегда лучше всего звучит акапельно. Она самодостаточна. Мы по-разному пробовали. Любая песня несёт в себе некий шифр. Народные песни по структуре схожи, и ты не можешь её играть так, как ты играл предыдущую, потому что иначе они будут абсолютно одинаковые, нам это неинтересно. Бывает, что мы играем меньше народных песен или вообще можем спеть на концерте чуть ли не акапельно. Мне как-то задавали вопрос: что я больше люблю? Народную песню мы любим и мои песни это моё самовыражение, то о чем я думаю, моё сознание, а русская народная песня это что-то генетически кодовое, что-то такое тайное, что невозможно объяснить и то, что это нравится, это не сказать ничего. Мы с большим уважением и трепетом относимся к русской народной песне и к русской народной культуре в широком смысле слова. Мы учились этому и стараемся знакомить людей с этим. В силу разных причин мало людей знает о ней. Есть узкий круг этнических групп, из которых выходят единицы, но это такой же синтез, например, Пелагея. Невозможно сыграть всё, что мы любим, потому что это может немного испугать. Этому надо народ потихонечку обучать и приучать к тому, чтобы люди понимали, что им это нравится. У нас не так мало людей, которым нравится народная песня, потому что это мало транслируется в таком виде. У нас транслируется либо русская академическая школа, либо ресторанная пошлятина, на которую смотреть не хочется. Какая-то белогвардейская тоска наподобие «Очи черные», а не именно крестьянский русский народный быт. На эту тему можно долго разговаривать, тема и болезненная и радостная. Приятно, что мы можем это делать и люди на это идут.
У вас полное понимание в группе?
Юрий: У нас весь коллектив любит то, чем мы занимаемся в народном плане. У нас бывает некое непонимание в сторону того, что я пишу, а в плане народных песен у нас абсолютная солидарность.
А как вы решаете разногласия с вашими авторскими песнями?
Юрий: Разногласия возникают, в основном, в вопросе, как это делать. Это приветствуется. У нас нет такого, что я пришёл и сказал: «Будет вот так вот», у нас, что называется «коллективное мышление». Мы приходим, я играю материал, и каждый волен предложить то, что он видит, и мы выбираем. Всегда понятно, что вот так хорошо, и песня зажила. Бывает, что красиво музыкально, но сама по себе песня теряется. Всегда музыканты хотят поиграть поинтереснее, посложнее, а я слежу за тем, чтобы песня не потерялась в аранжировке. Всегда нужно усилить песню, а не закопать её в куче звуков и ритмов.
В одном из интервью вы говорили о том, что вы изначально не планировали играть профессионально.
Мы не планировали, что группа станет играть и зарабатывать этим на жизнь. Многие работали кто в филармонии, кто в других коллективах. А как этим зарабатывать было непонятно и всё это было странно. Мы понимали, что будем музыкантами.

А если бы вы не встретили Надежду Бабкину?
Юрий: В 2003 году мы поняли, что если мы не уедем из Саратова, мы загнёмся, потом что у нас начинался застой. Мы собирались в Москву и даже копили на это деньги. Мы понимали, что нужно ехать. И на наш посыл встретилась Надежда Георгиевна, пригласила нас и облегчила нам жизнь тем, что мы не растворились на разные работы, чтобы себя прокормить, а у нас был небольшой стабильный заработок, первое время крыша над головой – мы жили у неё на студии почти год. Но нам было легче тем, что мы до этого жили в общаге. И этой же самой общагой перекочевали в более комфортные условия. А потом начали уставать от того, что мы были вроде как и на студии, но нет своего угла, а это сильно угнетало. Начали снимать квартиры.
Что вам помогло в итоге?
Юрий: Нас спасло, по большому счету, то, что мы не развалились. Мы работали при театре «Русская песня», выполняли задачи, которые ставила Бабкина, свои задачи, и всегда занимались музыкой. И этого хватало на то, чтобы не заниматься чем-то другим, хотя нам скептически пророчили, что мы поиграем лет пять и все пойдём лесом торговать, рестораны открывать и пр. И эти люди были так уверены, что это так и произойдёт, что стоит позавидовать их уверенности.
А близкие вас поддерживали?
Юрий: Да, близкие поддерживали. Я начинал как аккордеонист, но я понял, что это не совсем моё, и когда я пошёл петь, мама очень удивилась и считала, что у меня слабый голос, но она смотрела с уважением. Когда мы просуществовали некоторое время, она отдала нам должное, что мы очень сильно выросли на тот момент, и сказала, что я был прав. Она один из моих критиков, я прислушиваюсь к её словам, но иногда ей некоторые вещи, например, стиль строки или о чем, для чего песня, непонятны в силу разницы поколений. Мы шли и сейчас идём. Нет предела совершенству.
Кто главный критик вашей авторской песни?
Юрий: Наверное, я сам. Сейчас уже много всего написано, есть некая планка. Чтобы не повторяться, я пишу достаточно меньше. Я начинаю что-то писать и понимаю, что вот так я уже не хочу, об этом не хочу, такими словами выражаться не хочу. Какие-то мысли вертятся и я их не могу выразить, как мне хочется. Я начинаю копаться и не хочу заниматься банальным стихоплётством по принципу лишь бы песня получилась. Я видел массу примеров, когда группы выступают и играют песни, а потом они пишут лишь бы написать эти песни и они выходят абсолютно ни о чем. Это очень грустно наблюдать и, наверное, нужно быть честным самим с собой: если не пишется, то и не пиши пока. Но, конечно, под лежачий камень вода не течет. Нужно пробовать, стремиться, уделять этому много времени. Масса поэтов и музыкантов говорят, что вначале проще. Но, конечно, мы продолжаем и голову ни в коем случае не опускаем.
Как вы понимаете, что текст для песни готов?
Юрий: Я понимаю - всё, она сложилась, мне всё нравится и меня всё устраивает по словам. Я понимаю, что я чётко выразил всё, что хотел, музыка дополняет слова, а слово дополняет музыку. Всё сложилось и случилось.
В одном интервью вы говорили, что например, написали слово, чувствуете, что не складывается, и вы можете искать его месяцами.
Юрий: Бывает такое. Мне кажется, это бывает у всех.
А постоянно у вас происходят внутренние искания?
Юрий: Бывает так, что пишешь за неделю, день, два часа. А бывает, напишешь два куплета и понимаешь, что произведение ещё не закончено, но не идёт. Не то, чтобы откладываешь, а ждёшь, когда оно придёт. Ходишь-ходишь, а потом раз, и как по щелчку дописали. Так было у нас с песней «Непокорная» - я написал куплет и припев, а второй куплет я дописал через два года. Я помню, что посмотрел какую-то серию «Мастера и Маргариты», был разговор Мастера и поэта, которого играет Галкин (он тогда ещё живой был). Я спускался в метро под впечатлением того, что серия удалась. Конечно, не всё было хорошо в этом сериале. А здесь было приятное совпадение, с книгой, с моими фантазиями, впечатлениями от книжки. Я помню, что стою на эскалаторе на Сухаревской станции, спускаюсь вниз и буквально, пока я спускался, я дописал второй куплет – он просто в голову пришёл. Произошло некое волшебство, которое невозможно объяснить и проанализировать. Это можно либо принять, либо не принять.
А песня «Ладони» как появилась?
Юрий: Многие ошибаются, думая, что песню «Ладони» я написал про кого-то. Я писал про само чувство любви — любовь, которая приходит, обжигает.
У вас нет песен, посвященных конкретно кому-то?
Юрий: Есть. Есть люди, которые способствуют их написанию, но я не говорю, что посвятил песню тому-то человеку. Если кто-то чувствует, что эта песня ему каким-то образом принадлежит, то он имеет полное право так думать. И я никогда не буду кого-то в этом разубеждать. Мы отчасти поём для всех людей, и зачем отбирать у человека то, зачем он приходит?
Как часто вы гастролируете?
Юрий: Мы гастролируем много, с театром объездили очень много регионов России.
Вы исполняете там свои песни?
Юрий: Мы поём свои, а если мы едем с Надеждой, то поём четыре-пять песен. Мы поём свои песни, народ нас знает. А что касается клубных больших концертов, люди зовут и ждут нас, но если это дальний перелёт, а у нас много людей, и я не могу поехать один, потому что у нас специфика творчества такая, что мы поём вчетвером. Акустика у нас отличается от не акустики двумя людьми. Финансовая разница большая и многие боятся рисковать. Мы достаточно взрослые люди и мы выбираем то, где мы сможем заработать, потому что за нами семьи, люди, за которых мы в ответе, и мы не можем, как раньше, будучи студентами, пуститься во все тяжкие и выступать в ноль или в минус. Это тяжело. Мы не можем себе этого позволить. Чем хороша студенческая молодость, тем, что ты можешь сесть в плацкарт, поехать, сыграть, попить пива и поехать домой. Ты обязан только сам себе, и своей музыке, а с годами всё иначе. Думаю, что люди, которые нас смотрят, понимают это. Мы с удовольствием приедем в любой город, если нам дадут некую поддержку. Что касается нашего выступления — мы не жадные, мы приедем и выступим.
Вы часто говорите о студенческих временах как о счастливом периоде. А сейчас вы счастливы, и что для вас есть счастье?
Юрий: Гармония с самим собой. Это очень большой труд и осознание того, что происходит с тобой. Человек так устроен, что его всегда что-то толкает и гложет. Иногда нужно просто открыть глаза, посмотреть вокруг и рядом с собой. Всё прекрасно, все живы-здоровы, с руками-ногами. Испытания всегда и у всех есть и они даются в силу того, что ты можешь вытерпеть. Поэтому то, что касается лично меня, то меня всё устраивает, и мы хотим большего и делаем для этого что-то. Но если посмотреть глобально, то мы ценим то, что мы имеем.

Вы сказали «хотим большего», а чего конкретно?
Юрий: Мы уверены в качестве своего музыкального продукта и хотим, чтобы о нём знало как можно больше людей и понимало его. Мы знаем, что мы звучим и поём честно и глубоко. Всё выстрадано и прожито в песнях, которые мы исполняем. Но люди не всегда слышат это. Сейчас немного разрушилась концепция продюсерства и устоев 90-х, которые пропали в 2000-е. Мы немного зацепили это каким-то краем. Разрушилась система дисков, когда они продавались, и можно было зарабатывать, разрушилась концепция централизованных музыкальных каналов. Очень сильно изменилась сама культура восприятия музыки. Мы являем собой поколение, которое относилось к музыке более внимательно, не потребительски. А сейчас основная часть населения воспринимает музыку чисто фоново. Мы не фоновая группа. Понятно, что под нас можно ехать в машине и слушать, но мы текстами создаём настроение. Мы киношные. Многие говорили, что у нас та атмосферная музыка, которую можно ставить в кино, и нормальные сериалы, не «мыло».
А были такие проекты?
Юрий: У нас «Крылья» участвовали в сериале «Боец», но это был 2008 или 2009, мы даже с Андреем подписывали какую-то музыку. Брали песню «Непокорная» в фильм «Мой любимый раздолбай» и в другие единичные проекты брали музыку. Мы не отказываем
студентам ВГИКа, которые обращаются с просьбой попользоваться какой-то песней для съёмок, на которых они пробуют и учатся.
Помогаете ли вы молодым музыкантам? Есть ли коллективы, которые вам нравятся, и вы помогаете им советом?
Юрий: Помочь можно либо материально, либо советом, либо, если мы понимаем, что музыкант или группа реально талантливы, то мы можем в силу наработанных каналов посоветовать: возьми ребят, пускай сыграют, им ничего не надо, пусть просто сыграют. Учитывая, что многие доверяют, то это, наверное, самое большее, чем мы можем помочь.
Вы социально активный человек и в группе часто отвечаете на комментарии. «Звездной болезнью» не болеете?
Юрий: Это часть нашей жизни. Это нормально. Бывает, что немного как будто резко ответил, и кто-то на это обратил внимание. Но у меня это, скорее, происходит от усталости, и я не люблю настырность и рогатую наглость, когда человек буром прёт не понимает объяснений. Я не люблю грубить, но уметь сказать «нет» нужно. Я этому учусь, потому что это пришло не сразу. Я понимаю, что если до человека не доходит, то и не дойдёт. Люди редко меняются (смеется). Я никогда не рассказываю про свою личную жизнь, не афиширую информацию про детей. Это моё. Что касается лично меня, то я всегда отвечу. Если человек не лезет в душу и вопрос не банален, то я отвечу.
Есть ли ещё любимое занятие помимо музыки?
Юрий: Я очень люблю читать, смотреть интересное кино, чтобы была некая художественность и глубина, чтобы самому себе задавать вопросы. В чтении люблю слово. Соскучился по стихам. Хочется хороших русских стихов и русской прозы. Перечитываю часто классику, но не всегда хватает времени. Бывает, в дороге можно почитать или ночью. Нужно всегда читать и слушать, что-то корневое и серьёзное, отчего всё пошло, корни музыки, корни слова, отчего мы питаемся, и затем идут мысли. Это схема, которая не мною придумана. Нужно облагораживать свой язык и культуру восприятия. Это некое самовоспитание.
Вы говорили, что у вас накопилось много материала, и в группе есть информация о новом альбоме.
Юрий: Помимо того, что мы играем, мы ввязались в театральные авантюры. Нам с ребятами это всегда нравилось. Андрей Зверев, наш клавишник и ещё один вокалист, работает в театре у Камбуровой, участвует во многих спектаклях, там ставят очень интересные вещи, обратите внимание. Театр «Русская песня» также имеет свою базу, и мы участвуем в спектакле «Бабий бунт» по мотивам Шолохова. И будет ещё одна театральная работа (я пока не могу назвать ни имен, ни фамилий), где мы тоже примем эпизодическое участие: играем, поём, говорим некоторые реплики.
У вас актёрские роли?
Юрий: Да. Допустим, в «Бабьем бунте» мы играем артистов из райцентра, которые ездят по сёлам и мы играем ребят, которые приехали в казачью станицу, сидят вокруг костра, к ним подходит старый казак и начинает что-то рассказывать, и начинается действие. Таким образом, мы некая связка между настоящим и прошлым. Потом мы вливаемся, с цыганами есть действие.
Вы это как-то анонсируете?
Юрий: Если театр «Русская песня» где заявляется, что мы участвуем именно там. Что касается нашей работы в театре «Русская песня», мы об этом говорим. На сайте или во ВК мы не пишем, но на личной странице я могу написать, что завтра спектакль, приходите. Выкладываю фотографии. Использую соцсети как серьёзный рычаг, чтобы не ждать от кого-то чего-то. Мы пишем сами, чем мы заняты. Например, отснялись – показали, отрепетировали – показались. Чтобы люди держали руку на пульсе, что мы делаем. И чтобы не было такого: «я не знал», «а что вы не сказали». Если интересуешься, то найдёшь, чем группа «После 11» занимается, и где мы выступаем.
Вы для себя делаете разделение между творчеством в группе «После 11» и театральной жизнью?
Юрий: Нет. Мы везде как минимум вчетвером, у нас очень тесные отношения. Мы дружим семьями. Бывает, меня выделяют как носителя песен, но, по большому счету, все ребята интересны как личности. Любой мог бы тащить свой личный проект, но у нас хватает некоего разума не потерять, что мы имеем, и не разломать наш прочный веник.
Не устаёте друг от друга?
Юрий: Устаём и ругаемся, и отдыхаем друг от друга.
А праздники проводите вместе?
Юрий: Семейные праздники отмечаем по отдельности. Даём возможность нашим близким увидеть нас. Вместе мы на гастролях всегда, а если праздник семейный, то лучше его провести с семьёй.
Какие у вас концертные планы на 2017 год?
Юрий: Я думаю, что сейчас отыграем акустический концерт, а 30 марта будет электрическая программа в Питере, немного отличающаяся от сегодняшней. Там тоже будет интересный сет. Питерцы, приходите, будем рады!
17 апреля будет концерт с большой народной программой под названием «Народные картинки» в театре «Русская песня». Мы никогда не играли большой народный концерт, мы играли большой концерт авторских песен с вкраплением одной-двух народных. Вот мы и решили «психануть» и попеть «аутентику», пригласить друзей, возможно народный хор Гнесиных, чтобы с ними спеть, «похулиганить». Большая сцена – большие возможности, и эта возможность у нас есть. Мы готовимся, это будет большая серьёзная работа. Приходите нас поддержать!
А что насчет лета и фестивалей?
Юрий: Пока ничего не знаем.
У вас «Нашествие» каждый год?
Юрий: Нет, мы последний раз был в 2013 году. По большому счету, не ломимся. Позовут – пойдём. Бывает, что зовут играть, а что-то уже запланировано. Если не зовут, мы не обижаемся. Мы относимся с большим уважением к НАШЕму радио, они дали хороший старт ротацией. Мы гибкие по музыке и может где-то играем более сложное по формату, нежели то, что крутят сейчас. Нашествие всегда здорово и хорошо. Туда приятно приехать и выступить.
Спасибо, Юрий! Удачи и творческих побед!

Беседовала Ольга Махалова