Рустем Булатов: каждому свое, НО мы хотим играть рок-музыку

Lumen не свойственна ностальгия - на протяжении многих лет они уверенно входят в число лидеров нашей альтернативной сцены, активно гастролируют и выпускают альбомы. Поэтому в случае с Lumen юбилейные концерты - это скорее день рождения, который группа хочет отметить вместе со слушателями.

В рамках большого гастрольного тура, посвященного 20-му дню рождения, корреспондент Месмики пообщался с Рустемом Булатовым перед концертом в Туле 3 апреля 2018 года...

Привет, Рустем!

— Привет!

Группа LUMEN — ровесники НАШЕго радио. Я помню, два года назад на «совершеннолетие» радиостанции ты выражал ей благодарность, поздравляя ее… кого бы ты мог еще поблагодарить за помощь на ранних этапах вашего творческого пути?

— Да, НАШЕ Радио нам очень помогло. А также очень многие люди… если говорить про группы, то, безусловно, это Пилот, Наив, Тараканы, Tequilajazzz, Смысловые галлюцинации, Приключения электроников. Это те коллективы, которые в начале пути нам много помогали, приглашали нас на какие-то совместные выступления, на фестивали и именно они, собственно, и бомбили НАШЕ Радио нашими первыми записями, говорили, что хорошие ребята есть из Уфы… Михаилу Натановичу Козыреву, конечно, спасибо! За то, что поверил, за то что пригласил нас на Чартову Дюжину, и потом это все вышло на другой уровень.

У нас есть некая прямо традиция, что музыканты концертами в Москве и Петербурге или открывают или же закрывают свой тур… а у вас обе столицы где-то в серединке. Почему?

— Логистика! Тут всё очень просто. В нашей стране не так много площадок, готовых принять рок-коллектив в полном объеме, и мы не единственная гастролирующая группа. Поэтому, для того, чтобы все сложилось, выбирать не приходится.

Трек-лист один везде? Во всех городах… порядок песен в нем?

— Да, лист один везде, но мы изменили чуть-чуть порядок по сравнению с тем, как начинали тур: там ближе к концу списка «Сид и Нэнси» была между «Пока ты спал» и «Государством». Нам кажется, что логичнее поменять местами две песни, потому что «Пока ты спал» и «Государство» — это такая понятная связка, которую не стоит рвать.

А вообще, ты согласен с выбором слушателей (трек-лист составлен по итогам голосования слушателей — прим.ред)?

— Да!

Ничего бы не убавил, не прибавил к нему?

— Нет, мы бы вообще все по-другому сделали. Мы бы сюда добавили больше боевиков, а осенью была бы акустика. Дело в том, что когда мы собирались в этот тур, то уже планировали следующий, акустический… но! не были в этом уверены и не раскрывали планы публике. И, если бы люди знали, что осенью будет акустический тур, то, может быть, они бы выбрали песни по-другому.

А какой ты вообще видишь свою аудиторию? Тогда, 20 лет назад, и сейчас…

— Молодые ребята. Рок — это вообще, в принципе, музыка молодых, и мне очень приятно, что на эту программу, на юбилейную, приходит очень много людей, как молодых, так и тех, кто постарше, кто приходит свою юность вспоминать, — наших ровесников.

Как ты считаешь — должна ли меняться музыка вместе с возрастом артиста? Должна ли «расти» музыка или быть все время в одной поре, как это где-то диктует стиль, а где-то сам артист ориентируется на определенную аудиторию и играет на протяжении многих лет одно и то же?

— Мы всегда стараемся пройти по определенной грани, всё время хотим добиться в любой концертной программе определённого баланса. Я надеюсь, что наши слушатели трезво оценивают то, что мы пытаемся сделать. То есть, вот например, в прошлом туре программа была построена так: там был весь новый альбом, а потом те песни, которые наши слушатели любят, то, что принято называть хитами. Мне сложно представить наш концерт без песен: «Сид и Нэнси», «Гореть», «Государство»… и это не потому, что у нас других песен нет, а потому, что люди хотят услышать эти. Мы обычно приезжаем в разные города один раз в год, и раз в год услышать любимую композицию живьём — это нормально!

А еще, на каждом концерте появляются новые люди, мы часто спрашиваем: «Кто пришел на концерт в первый раз», много таких людей. Они не слышали это никогда вживую, и мы хотим дать им эту возможность.

► не нужно грузить слушателя личными проблемами...

Вот, ты упомянул «Сид и Нэнси»… я уже не первый раз задаю музыкантам такой вопрос — не надоела ли им самая известная их песня.

— Тут всё очень сложно. Я всегда старался не грузить слушателя личными подробностями, но иногда меня всё-таки заносит. Я начинаю рассказывать какие-то истории создания песен, о том, с чем у меня лично все это дело ассоциируется, но этого делать нельзя, не нужно этого делать! Это наша личная история, но каждый человек может в определённые образы, которые складываются в песне, вложить что-то свое личное. И, если я расскажу им, что «Сид и Нэнси» — это вот про это, вот про то, вот про тех людей, то это для них станет навсегда историей про каких-то людей, которых они не знали и знать не обязательно. Но для меня это история очень личная, это история, которая меня до сих пор трогает и будет трогать, так что, нет, эта песня мне не надоела.

Музыка должна нагружать мозг или, как мне сказал Артур Беркут, «зритель должен отдыхать»?

— Для каждого направления музыки есть своя история. Я делю по этому принципу музыку на то, что называется «тру» и «не-тру». В какой-то момент на планете несправедливость вышла на какой-то просто глобальный масштаб. Рабство — это огромная несправедливость одних людей по отношению к другим. В связи с многочисленными восстаниями, главы европейских государств запретили в своих колониях на территории Северной Америки брать в рабство местное население. И придумали выход — они начали вывозить с африканского континента на американский рабов просто сотнями и тысячами. Люди попадали в незнакомую обстановку на незнакомой земле, им некуда было бежать, они вообще не представляли себе, где они, как они и что… они были абсолютно оторваны от корней, и эта величайшая несправедливость легла в основу определенной культуры. Эти поколения рабов сложили свою собственную культуру, пустили определенные музыкальные корни, из которых появился блюз, а потом вырос и рок-н-ролл. И из этой же среды вышла рэп-музыка, все корнями уходит туда. Музыка — она была пропитана болью от большой-большой несправедливости, люди пели о том что так не должно быть, что это очень тяжело. В этом я вижу отличие! То есть, рок-музыка — она должна быть о какой-то несправедливости, причём неважно, о какой — социальная это несправедливость или у тебя вопросы к судьбе, или у тебя не сложились отношения с каким-то человеком, и ты чувствуешь что так не должно быть. Например, «Yesterday» — это тоже о несправедливости, что только вчера всё было хорошо, а потом вдруг всё закончилось, и человек чувствует боль, это всё о боли.

Эту кальку можно переложить на любую культуру, и поэтому «Эй, ухнем» — это рок-песня! А «калинка-малинка», например — это энтертеймент, это развлечение. Потому что под что-то нужно плясать. Или «Ах, Самара-городок» — это тоже замечательная песня, развлекательная! Тут может быть и так, и так, каждому свое… НО, мы хотим играть рок-музыку!

Если добавить к этому ответу твои слова в одном из интервью, как ты заново открыл для себя Боба Дилана, когда подтянул свой английский, то получается, что слова и музыка для тебя нераздельны?

— Да, слова очень важны! Я чувствовал некоторые песни где-то на подкорке, не зная языка, когда именно музыка меня заколдовывала. Например, богемская рапсодия — это же потрясающее произведение, оно меня сначала именно с музыкальной точки зацепило. А потом, когда я всё это переводил, то еще больше!

Хорошо! Давай теперь к русской музыке перейдем… ни для кого не секрет, что на тебя большое влияние оказал Игорь Фёдорович Летов своим творчеством. Ты был с ним знаком лично?

— Да, один раз мы увиделись. А вообще, история взаимоотношений была очень интересная и сложная… заочно мы знакомились, скажем так, когда записали для сборника Гражданской обороны песню «Харакири», то есть получили разрешение на, то чтобы песня была записана и увидела свет. Она же и вошла в наш первый альбом.

Ему понравилось исполнение?

— Я не знаю. Это было знакомство такое… буквально, через каких-то юристов, через звукозаписывающие компании. А затем мы, группа LUMEN, организовали первое выступление в Уфе, но, к сожалению, на сам концерт и не попали! Всё организовали, подготовили, а сами поехали на концерт в Волгограде, где у нас в тот день было выступление. Это была просто катастрофа, и только спустя несколько лет мы оказались в городе, когда снова приехала Гражданская оборона. Мы увидели это живьем и, буквально, на две-три минуты забежали за кулисы для того, чтобы поздороваться, выразить все возможные респекты, я получил на коллекционный диск «Сто лет одиночества» автографы музыкантов. Мне очень жаль, что не получилось пообщаться. Мы старались не быть назойливыми и навязчивыми, потому что знаем, каково после выступления, поэтому мы зашли только поздороваться. Хотя, конечно же, хотелось поговорить о многом…

Это был предпоследний концерт Игоря Фёдоровича… после него был заключительный — в Екатеринбурге, а потом, через две недели, его уже не стало.

Совсем недавно Володя Котляров был в Воздухе у Марголиса, они тоже поговорили про Летова… Марголис высказал мнение о том, что Летов — лирик, что от своей жесткой и протестной музыки он намеренно и постепенно шел к лирике и, в итоге, был «Зачем снятся сны». А у тебя как-то наоборот — ты начинал с лирики, а потом пошли боевики. А дальше они стали чередоваться, буквально каждый альбом. Ты не хочешь идти к чему-то одному?

— Нет. Мы живые, мы чувствуем невероятное количество эмоций от того, что происходит вокруг. И ты постоянно себя ощущаешь сразу в нескольких ипостасях. Вот есть, например, твои взаимоотношения с каким-то человеком, есть твоя позиция, как гражданина своей страны, с какого-то момента мы проживаем жизнь уже как родители… и каждая часть жизни, ее грань, заставляет меня и мой мозг выдавать какую-то новую порцию эмоций в виде стихов и песен, а я не готов отказываться от чего-то. То есть, например, я не буду никому показывать лирику только потому, что мы играем жёсткую музыку… я не могу объяснить, почему я должен это делать!

Нам пытались в свое время такую позицию навязать люди со стороны, которые там «300 лет в шоу-бизнесе», говорили, что как бы есть целевая аудитория и тому подобное, НО это утопия! Это неправильно, и я надеюсь, что мы и дальше будем выражаться по любому поводу, по какому захотим выразиться.

Будете оставаться разносторонними. Будут и боевики, и лирика…

— Ну, да… весной — электричество, осенью — акустика (смеется).

Когда у тебя случился переход к «социалке»? Я помню, на заре 00-х для меня LUMEN начинался с песен «Выходной», «Космонавт», «Кофе»… это потом уже были «02» и «Государство». На тебя что-то повлияло или?...

— Дело в том что у нас с самого начала творчества было все — и какие-то личные проблемы, и социальные нас волновали, были и легкие лирические вещи, и очень серьезные. Так что, не могу тебе ответить на этот вопрос.

► мы поем о другом, о новом государстве...

Давай вернемся к Летову… ориентировался ли ты на его одноименную песню, когда писал «Государство»?

— Нет. Конечно, Гражданская оборона — это уже где-то абсолютно на подкорке, но мы никогда и ничего не пытались ни пересказать, ни как-то интерпретировать. И если там Игорь Фёдорович и сотоварищи рассказывали о том, что они добровольно запираются в подвал и убивают в себе государство, то мы поем уже о новом государстве, в котором совершенно по-другому всё устроено! Где уже рыночная экономика, совсем другие отношения гражданина и власти. То есть, ты вроде бы как платишь налоги за то, чтобы хорошо жить, но вот, что дальше с этими деньгами происходит — посмотрите сами. И это опять-таки разговор об определённой несправедливости.

А расскажи про тот курьез, когда Костя Кулясов спел твое «Государство». Как это понравилось тебе, как отреагировали поклонники?

— Мне очень понравилось, да и поклонники тоже были, на самом деле, в восторге. Это все происходило же в рамках «Рок-смены» — того фестиваля, который мы уже много лет организуем для молодых и неизвестных коллективов, и нам очень приятно что Анимация приняла в этом безобразии участие, и получила невероятное количество отзывов. Их кавер-версия очень понравилась нашим слушателям, а если и были какие-то претензии у наших слушателей когда-либо к Анимации, так они заключались в том, что именно у них начались курьезы с нашей песней. Это история, которую Костя любит рассказывать, как где-то на фестивале к нему прибегают ребята и говорят: «Смотри, там какие-то чуваки вашу песню поют».

Ну, вот смотри… Костя — он обычно в какой-то манере журнала «Крокодил» свое мнение в творчестве выражает, в сатирической форме. Ты не рассматривал такой вариант для себя?

— Сатира — это очень мощный инструмент, но это нужно уметь. Я не Крылов! И даже если я пользуюсь там какими-то сатирическими приемами, то это просто такая едкая желчь, которая умещается в каком-нибудь образе, не более того.

► критическое отношение к жизни должно быть заложено в детстве!

Я не буду спрашивать тебя про политику, но все же задам такой вопрос… ты всегда говоришь, что мы достойны своей власти. Как ты считаешь, власть как-то должна мотивировать свой народ к изменениям в лучшую сторону или это, всё-таки, миссия творческих людей, людей искусства, таких как ты и твои коллеги по цеху?

— Ни первый, ни второй вариант. Тут все идет от задач. Давайте вспомним 2010 год. Кто вышел на протест. В первую очередь — это образованные, порядочные горожане среднего и выше достатка. В первую очередь, они составляли основную протестную массу! Из этого мы можем сделать прямой вывод, что большое количество образованных людей — не благо для государства в том виде, в котором оно существует сейчас. Потому что большое количество образованных людей подорвет основы того устройства, которые есть. Но власть крайне заинтересована в том, чтобы у нас высокообразованные люди были в определенных, высокотехнологичных сферах. А если говорить про какое-то качественное гуманитарное образование, то им хватает специалистов, которые есть сейчас. Остальные — пускай продолжают жить в своих розовых снах и верить всему, что на них льется с экрана телевизора! Если говорить про миссию какой-то творческой интеллигенции, что они должны взбудоражить умы и продвинуть какие-то идеи, то… давайте обратимся к истории, посмотрим, у кого это получилось. К сожалению, не смог никто!

Не нужно питать иллюзий, что вдруг интеллигенция представит из себя реальную политическую силу и изменит что-то в глобальном масштабе. Это нонсенс! Но, всё равно, у творческих людей остается определенная возможность делиться своими настроением, своим мировоззрением с поклонниками, только уровень немножко другой.

Человек приходит к определенной музыке, к определённым фильмам, спектаклям, уже сформировав какую-то основу. То есть, вот это желание всё подвергать сомнению, критическое отношение к жизни, думать о том, как всё устроено, должно быть заложено в детстве! А если человек с детства привык к иерархической системе «мне велели, я ответил есть», пошёл и сделал, не задумываясь, то тогда ничего не изменится.

И все же… веришь ли ты, что наши дети будут жить в лучшей стране?

— Да! Невозможно надолго затягивать какие-то определенные вещи… в России есть просто невероятное количество неразрешенных вопросов, и я просто приведу цитату из одной из своих любимых песен. Если я ничего не путаю, то в песне она появилась из Библии. Речь идет о композиции Боба Марли, там поётся дословно следующее: «Иногда можно обманывать кого-нибудь, но не получится обманывать всех всегда».

Всегда есть какие-то отговорки… сначала у нас плохие дороги, потому что это наследие Советского Союза, потом — потому что у нас тяжелая экономическая ситуация, затем — в стране идет война Чеченская, далее — экономический кризис, теперь — потому что у нас со всех сторон одни враги, и у нас нет на это средств, но когда-то же, всё равно, надоест то, что в стране банально нет дорог!

Давай на какой-то мажорной ноте закончим! На последнем Нашествии сбылась одна из твоих мечт — ты спел дуэтом с Юрием Юлиановичем. После выступления на пресс-конференции ты сказал, что хотел бы выступить еще с Земфирой. Она последний раз давала тур в 2016 году, а сейчас после долгого перерыва возвращается на сцену, и вот, буквально, через два месяца приедет к нам под Тулу на фестиваль «Дикая мята»…

— Земфира Толгатовна никогда не говорила, что она завязывает с музыкой! Ее неправильно поняли. Она сказала, что она уже достаточно серьёзный артист для того, чтобы ездить в туры… туры — это очень тяжело! А про то, что будут отдельные концерты в больших городах, от этого она не отказывалась никогда. И я с ней согласен… артист такого уровня может позволить себе приехать в любой город не в рамках тура.

Что касается выступить с ней на Мяте — это точно не ко мне вопрос (смеется). Нам бы очень хотелось, конечно… но, я не знаю, как эту информацию до Земфиры Толгатовны донести. А вообще, мы с ней уже выступали однажды… мечта — это выступить втроем, на одном фестивале, в родном городе…

Вот так… мажорная нота обернулась моим провалом…

— Нет-нет, все нормально! Хороший вопрос. Мы бы с удовольствием записали с ней какую-то новую песню.

Беседовал Кирилл Мефодиев. За идеи для отдельных вопросов спасибо Ульяне Бенусовой и Стасу Кулагину.